|
Номинация "ПОЭЗИЯ" сезон 2011-2012 гг.
| |
| Dolgov | Дата: Понедельник, 26.03.2012, 15:54 | Сообщение # 61 |
 Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 58
***
Что ж ты смотришь своими глазищами,
Мой зажиточный западный брат?! –
Для тебя мы – не больше, чем нищие,
Что на паперти вечно стоят.
Но тебе твоим мозгом убогим
Не понять шири русской души:
Ты ж привык, разуверившись в Боге,
Со всего получать барыши.
Спишь и видишь, как гордая нищенка
Пред тобой на колени падет, -
Отправляя коктейльную вишенку
В ненасытный лоснящийся рот.
Накось выкуси, щеголь проклятый,
Не дождешься ни нынче, ни впредь,
Чтобы в муках России распятой,
Как Христосу пришлось умереть.
***
Не пряча глаз зловещий блеск,
Сидит нахохлившейся птицей
Старик, поникший эдельвейс
Не вынимая из петлицы.
Над бутоньеркой вьется шмель.
Старик угрюм и неподвижен.
В камнях продалбливая щель,
Студеный ключ слюною брызжет.
И воздух звонок, как хрусталь.
И эхо, как ребенок, шумно.
Тревожно вглядываясь вдаль,
Сидит над пропастью безумный.
Поодаль тень легла пятном.
Но небо солнечно и ясно:
Над вросшим в землю стариком
Парит сочувствующий ястреб.
***
«Невидима и свободна!»
М.Булгаков «Мастер и Маргарита»
Свободна! Свободна! Свободна
От ненавистных оков,
От надоедливых будней,
От привередливых снов!
Свободна от слов равнодушных,
От расстояний и зим.
Свободна! И больше не нужно
На сердце накладывать грим.
Свободна! Какое блаженство
Не быть подчиненной уму!
Быть голосом, взглядом и жестом,
Принадлежащим Ему!
Свободна! Свободна, как ветер!
Свободна и влюблена!
Сильнее всех женщин на свете
Любима, а значит – жива.
Сонет
Ах, почему мы не встретились раньше?
Семейный очаг – чадо брачных оков, –
Нас сделав с годами мудрее и старше,
Выжег из сердца былую любовь.
Прежде желанные нами супруги
Теперь раздражают скучающий взор.
Но Ваши груди все так же упруги.
На Ваших ладонях все тот же узор.
Мы недоверчивы стали и строги.
Но, mon amour, пощадите, молю!
И воскресите былые тревоги,
Восторги души запоздавшим «люблю».
Одно Ваше слово!.. Но дни замело,
Когда все звенело и пышно цвело.
***
Пуст тот, кто полон сам собой,
Чей свет, как звездный, - тускл и хладен.
Кто охраняет свой покой,
Взирая парой виноградин
На раздосадованный мир,
Спасен от участи печальной:
От одиночества, любви,
Надежд и разочарований.
|
| |
| |
| stogarov | Дата: Вторник, 27.03.2012, 22:49 | Сообщение # 62 |
|
Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 212
Статус: Offline
| Участник номер 59
***
Сентябрь выведет из спектра
Сердечных дум
Итоги лета,тоги лета
И сердца шум.
Сентябрь - доселе мой любимый
Нежаркий рай.
Я глажу листья.
Месяц смерти. Не умирай!-
Так я хотела крикнуть маме
В её конец.
Завешанные зеркалами
Шарфы небес.
О, как была красива мама
На склоне лет.
Как солнце пробурило раму,
И улыбылась моя мама.
Отмучилась? И да , и нет.
Такая вдруг была улыбка
На мамином лице.
Я поняла, что жизнь так зЫбка,
Что хочется в конце
Знать, ты кого там хочешь видеть-
Печаль, рассвет?
Иль все-таки другого мира
сегодня нет?
Как жить, чтоб умереть с улыбкой?
Как надо вытерпеть печаль?
Анализирую ошибки.
И жду сентябрь.
***
" Смотришь-там и Новый Год"
(Б.Пастернак)
Странный октябрь, ты бежишь от меня,
Не начинаясь.
Не начиная любви и дождя,
С нами прощаясь.
Как послевкусие сентябрьских дум
О доброте и о смысле.
Ночью я слышала воздуха шум.
Цепи повисли.
И не привязана я ни к кому.И не должна...
Осень.Холодный октябрь. Ветродуй.
Створки окна...
***
Мы здесь живём.
И потому не пишем
Ни о берёзках,
Ни о белой тиши.
Ни о избушках,
Ни о сеновале.
Мы просто из России
Не сбежали.
Мне круг кидали,
Чтобы я плыла
Вместе со всеми,
Кто отсюда плыл.
На берегу сидела и ждала
Закатов, туч
И свой надёжный тыл.
Не стало многих.
Здесь мы не спасли.
Я потеряла всех,
Кого любила.
Но если мне опять
Предложат круг-
Я не возьму.
Уже уплыть не в силах...
И потому не буду я писать
О речках,
О берёзках,
О каналах.
...Я здесь живу.
Здесь буду умирать.
Как мама с папой,
как любимый...
Не бежала...
***
Я вслух люблю читать стихи чужие...
Они мне не становятся родными.
Я знаю просто несколько секретов-
Где сделать эхо, где остановиться
вершиной голоса...
Поэт летит, как птица.
И в тот момент, когда он пишет стих,
Он вряд ли видит чуждый Материк
Прочтения Другим Поэтом.
Но я обычно думаю об этом.
Так получилось- было много залов,
Где в гулкой тишине стихи читала
Самой себе.
Подхватывало соло на трубе
Без зрителей.
Так просто получалось.
И там я на-чи-та-лась, на-чи-та-лась...
Вперёд на 20 лет...
Вот весь секрет...
***
Я "в стол пишу".Он невелик.
И вижу я в который раз,
Как вылезает черновик
Из ящика с букетом фраз.
Мне дорог стол как гроб идей,
Как раб фантазий ненадёжных.
...Когда я выйду на людей
Из леса букв?
Всё будет поздно.
|
| |
| |
| rimmochka | Дата: Четверг, 29.03.2012, 21:33 | Сообщение # 63 |
|
Рядовой
Группа: Пользователи
Сообщений: 1
Статус: Offline
| участник № 60
В лесу
В густом лесу найду отраду
На солнце выцветшим глазам.
Подарит лес свою прохладу,
Я волю дам своим слезам.
Протяжно-гулко, басовито
Жужжит в траве бродяга-шмель.
Корнями старыми разрыта
Тропа, где притаилась ель.
В ручье, звенящем у березы,
Качаясь, стелется трава.
Искрятся брызги – чьи-то слезы.
Слегка кружится голова.
Я подружусь в лесу с осиной,
Развешу листья на ветру.
И буду ночью терпкой, длинной
Ронять иссохшую кору.
И путник, выдохшись от зноя,
В тени моей испьет покой.
Вдыхать мы будем только двое
Смолисто-чистый дух лесной.
*********
Весеннее
От серо-махровой
обыденной скуки
беру лист бумаги
и кисточку в руки.
Рисую стихами,
а краски так ярки!
Румяные едут
на ферму доярки.
Чернеет дорога,
петляя в осоке.
Поет о любви
чей-то голос высокий.
Кругом голубое -
в канавах и лужах.
Порывистый ветер
с весной ранней дружен.
Играет над полем,
струится, прозрачный.
И свежесть лесную
несет в домик дачный.
********
МС
Пожертвуй капельку удачи,
Границы счастья велики.
А я робка, боюсь и плачу,
Поддержку жду чужой руки.
Больший и сильный, ты спокоен,
В своих поступках тверд и смел.
Мой дом едва ль тебя достоин,
Плита и кухня – мой удел.
И жаждой жизни неуемной
Делясь со встреченным в пути,
Ты остаешься тихим, скромным
В святом обличье простоты.
С тобою рядом – сил в избытке!
Ты – электрический заряд.
Мой тонус вялый, бледный, хлипкой
Поддерживать с усмешкой рад.
Где взять энергию такую,
Чтоб горы без тебя свергать?
Боюсь и плачу, не рискую
Ходить одна, смотреть, дышать…
*****
Мой милый, без тебя мне грустно,
И в доме как-то зябко, пусто.
В обыденной и пестрой суете
Проходит день, подаренный тебе.
И входит жизнь в размеренное русло,
Стирая штрих не обогретый чувства.
********
Тест-драйв
По просторам,
по угорам,
зеленеющим полям
Пробегу скользящим взором,
Оторвавшись от руля.
Вдаль дорога рвется,
вьется,
Ветра шум и шелест шин.
Пусть гаишник придерется!
Пару
обгоню машин.
Скорость! Гордость!
Чувств не в меру!
В баке шелловский бензин.
На тест-драйве я проверю
Новенький
Меган Экстрим.
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Суббота, 31.03.2012, 16:24 | Сообщение # 64 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 61
Безмятежность пахнет мятой...
Безмятежность пахнет мятой, время смято в ком бумажный,
облака сладчайшей ваты проплывают эпатажно.
Размягчаются запреты – крем-брюле на чайных блюдцах…
Здравомыслия куплеты почему-то не поются…
Тюль возвышенных материй занавеской с неба свешен,
а в компосте суеверий цветик веры всходит нежно.
Отпускает хватка стресса, суетливый гул стихает.
Проза жизни повсеместно изъясняется стихами...
Безрассудочности гелий. Невесомость.Самость. Космос.
Ветер ловит ленты трелей и вплетает солнцу в косы.
Время птицей-оригами покружилось и пропало...
Мир повис в бездонной яме бирюзового провала...
Безмятежность. Плеск и свежесть раннемартовской купели.
Созерцательная нежность. Ожидание апреля.
Смыта в землю талым снегом накипь чувств и дум прогорклых.
И душа скользит по небу на пахучей дынной корке...
Кромеш/неж/ное
Ночь безлика и темна,
как заезжая артистка.
Тонет звёздный арсенал.
Лишь луна-максималистка
раскалённой добела
узкой лазерной полоской
безуспешно пополам
разрезает мрак несносный.
Отвязались берега...
Только нежности кромешность,
шоколадная река,
перезрелая черешня…
Время в тамбуре дымит
пахитоскою кометы...
До краев бокал налит
пуншем чувственного лета.
Наслаивался цвет – горчичный на зелёный...
Наслаивался цвет – горчичный на зелёный,
пурпурный синевой немного отливал.
Менялся силуэт худеющего клёна,
вздымался поутру хандры девятый вал.
И деревянных лет круги темнели мокро
на очень старом пне в растрёпанном саду.
И дом смотрел на мир сквозь вымытые стёкла,
мечтая улететь на юг. И стайки дум
скакали по земле, смешавшись с воробьями,
и пили свежий дождь из лужи не спеша.
Садовник-ветер мёл труху под тополями
прозрачною метлой. Озябшая душа,
накинув мягкий плед, молилась ли стихами,
молитву ль нараспев читала, как стихи,
на странном языке. Слова огнём вскипали -
и таяли, как снег, коснувшийся щеки.
Вздыхая сквозняком из подоконной ниши,
дом слушал, а к рассвету смежил шторы век
в каморке наверху, под самой-самой крышей,
где осенью болел хозяин-человек.
И мир поплыл во тьму, качаясь чуть заметно, -
похожей на ковчег медлительной ладьёй.
Шептались мысли всех скучающих по лету,
спелёнутых тоски промозглой простынёй.
И миру снился сон – менялись все константы,
срывались кольца лет - легко, как береста.
И старый пень в саду очнулся в новом марте,
чтоб выпростать ладонь зелёного листа.
Мы слишком разные – увы...
Мы слишком разные - увы.
Зиме с весною не ужиться...
Но притяженье полюсов -
такой банальный феномен.
Ум знает - нам идти на вы.
А сердце жаждет и томится.
И не понять туманных слов
великой “Книги Перемен”.
Вы - огнедышащий вулкан.
А у меня так мёрзнут пальцы...
Для нас опасней всех безумств -
одно пожатие руки.
Когда притихнет ураган,
Ваш профиль вышью я на пяльцах.
И в одиночестве прольюсь
печальной нежностью строки...
Смешные люди
Смешные люди?
Смешные люди!
У них в карманах – огрызки судеб,
клочки прелюдий и промокашки,
они – гадальщики на ромашках,
ещё – считальщики дней недели
и разводители канители.
Смешные люди...
Смешные люди
привычно тонут в запрудах буден,
нередко думают нелогично,
двойною жизнью живут обычно
(одной - внутри, и другой – снаружи),
но по единству всё время тужат.
Смешные люди
друг друга судят,
друг друга губят,
друг
друга
любят...
Смешные люди.
Смешны...смешны ли?
Они осыпаны звёздной пылью,
все до единого – фантазёры,
что прячут тайны в глазах-озёрах
и пишут чаще всего о крыльях.
Пропахли яблоком и ванилью
дома их, с крышами прямо в небо.
Они – прямые потомки Феба.
Летят сквозь вечность их души-искры,
а им всё кажется – низко, низко...
Смешные люди...
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Суббота, 31.03.2012, 17:05 | Сообщение # 65 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 62
■
Едва-едва заезда не угодила
В сквозную прорезь тоненькой луны.
Бездонное гагатовые диво
На страже первозданной тишины.
И кажется, что в мире ты один.
Еще не началось теченье лет,
Теченье рек, цветение долин,
И не сказал никто "Да будет свет!"
"В начале было слово…" Но оно –
Как выброс лавы и немых истом.
Оно – итог, созревшее вино.
Вначале Мысль была. Слова – потом.
■
И тьма была до звезд и даже выше,
И ледяная белая шрапнель
Строчила по асфальту и по крышам,
Безумствовала черная метель.
Она студёным пронеслась пожаром
По землям, не остывшим от жары.
И ветер гнал по трекам тротуаров
Сухих кустов планетные шары.
И было так, как, может, в Миг творенья,
Когда Небытия связалась нить,
Когда Творца постигло вдохновенье,
Чтоб этот мир в мгновенье сочинить.
Свихнулась ночь и становилась злее.
Луны огрызок превратился в слизь
На благостных подмостках Галилеи
Невиданные страсти взорвались.
Дуй ветер, дуй! Свирепствуй в царстве дури,
Не церемонься в королевстве лжи!
Разыгрывай шекспировскую бурю,
Кроши напропалую и блажи!
Срывало с фарисеев покрывала,
Сметало кучи прелые грехов.
А сердце спотыкалось и дрожало,
И млело в предвкушении стихов.
■
Два почерка – как две мои судьбы.
Два почерка – на русском и иврите.
Один – как сколы острые в зените,
Другой – как в дюнах зыбкие следы.
Графологи, смотрите, не смотрите –
Тут микроскопы зоркие слепы.
Не идентифицировать беды.
Два почерка – два полюса в магните,
Два почерка – два непохожих века.
И просто, и не просто их прочесть.
Два почерка – два неоплатных чека.
Рожденье – смерть. Прощение и месть.
Два почерка – два разных человека.
Поверить бы, что это я и есть.
■
Я не ищу слова – они меня находят,
Изводят и зовут, заполоняют сны.
Строка моя – курок недремлющий на взводе,
Обоймы метких рифм по гроб припасены.
Сражаюсь сам с собой. Все демоны печали
Кружатся над душой, в могильный рог трубя.
Не сдамся до конца, не разобью скрижали,
Последний грамм свинца оставлю для себя.
■
Она коммунальной квартирой
Мне кажется душной порой.
То вдруг – шпингалетом-задирой,
А то – безутешной вдовой.
Ухоженной и замарашкой,
Больной и живучей, как ртуть.
Заползшей на карту букашкой,
Которую запросто сдуть.
В начале всё и на исходе.
Преддверие к древним костям.
Страна с автоматом на взводе
И жуткой привычкой к смертям.
Её с колыбели вскормила
Жестокой надеждой Война.
Страна, не любимая миром,
Любимая Богом страна.
Её бестолковость сражает.
Терзаясь, кляня и любя,
Я в бездны её погружаюсь,
И выси гружу на себя.
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Суббота, 31.03.2012, 17:38 | Сообщение # 66 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 63
Поэзия
Поэзия – субстанция любви
И музыка, и плод переживаний,
И вирус одиночества в крови,
И радость встреч, и горечь расставаний.
Поэзия – щемящая тоска,
И всплеск надежд, и радуга мечтаний,
Над мыслью занесенная рука,
И ритмика, и рифма ожиданий.
Поэзия – не штамп и не клише.
Она – порывов наших биотоки.
От сердца к сердцу, от души к душе
Крадутся растревоженные строки.
Поэзия – паренье в облаках,
Когда живешь и дышишь по-иному.
И счастье неизменное в веках,
Когда ты все готов отдать другому.
Не оживет упавшая листва
Я причинил тебе такую боль –
Теперь вовек не вымолить прощенья.
Любить и получить опустошенье –
Такая, видно, выпала мне роль.
И бесполезны скорбные слова,
Бессмысленны изысканные строки.
Переживаний тягостных потоки,
Как осенью поникшая трава.
Душевных мук открыты ворота,
Пустынных дней помчатся вереницы.
И в книгу жизни новые страницы
Не привнесут безмолвные уста.
Я говорю теперь с самим собой,
И полон стол исписанной бумаги.
И никогда не хватит мне отваги -
Когда-нибудь предстать перед тобой.
И горьких строк невольных не вернуть.
Обида невзначай – сама нелепость,
Но двери не откроет больше крепость.
Наверняка, мне к ней заказан путь.
Ну, вот и все – закончились слова.
Пусть будет время нашим утешеньем.
Не льщу себя надеждой на прощенье –
Не оживет упавшая листва.
Одинокой женщине
Все дано тебе богом: и внешность дана,
Тонкий ум, и душа, и манеры…
Почему же, скажи, ты сегодня одна
Без любви, без надежды и веры?
Все дано тебе вдоволь, ты знаешь сама,
И достоинств, и обаянье.
Почему же жилище твое как тюрьма
Обрекло тебя на увяданье?
Почему же судьба благосклонна к другим,
А тебя так легко обделила?
Почему не тобою одною томим
Тот, кого ты еще не любила?
Где же бродит он слепо и смотрит куда,
С неба звезды напрасно хватая,
Когда рядом сияет земная звезда,
О любви настоящей мечтая?
Незавиден, тяжел одиночества крест,
Когда не с кем душою согреться.
А ведь нужен один согревающий жест
И одно, но влюбленное сердце.
Нашли друг друга
Как же нашли мы друг друга!
Не разминулись, сошлись. Здесь в беспорядочном круге, Все называемом жизнь.
Сколько дорог было рядом, Сколько соблазнов в пути, Сколько пленительных взглядов Выпало нам обойти!
Сколько свиданий осталось, Брошенных на полпути.
Сколько удача металась, Прежде чем к нам подойти.
Так и нашли мы друг друга, Встретившись вдруг на века. Стала ты верной подругой... Жизнь потекла, как река.
Были, конечно, тревоги,
Были и черные дни.
К счастью нет ровной дороги Жизнь испытанью сродни.
Важно прожить ее мудро,
Без опрометчивых слов,
С тем, чтобы каждое утро Чувствовать рядом любовь.
Ты все еще одна?
Все гложет одиночество тебя.
Святые души в нем невольно тлеют.
Их голоса с теченьем лет немеют,
О прошлом неудавшемся скорбя.
Так день и ночь теряются в тоске.
Уходят в никуда такие годы!
Не повернуть несущиеся воды,
И таешь ты, как замок на песке.
Не дай познать еще кому - то Бог Незримый лед пустого изголовья
И зрелость лет, нескрашенных любовью,
В рассвете сил – нежданный эпилог.
Ведь полдороги жизни позади.
В который раз беспечно скрылось лето... Да ты и солнцем не была согрета,
Что могут дать осенние дожди?
А впрочем, впереди еще весна.
Стволы дерев опять укроют листья,
И оживет земля под божьей кистью,
И спросит Он: «Ты все еще одна?»
И у кого - то в сердце вдруг кольнет,
И он найдет тебя и не отпустит.
Любовью опрокинет чашу грусти
И чашу счастья полную нальет.
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Суббота, 31.03.2012, 18:10 | Сообщение # 67 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 64
* * *
Закрывал им глаза
или рвал, словно сгнившую нить,
умирали от дряхлости
или сгорали мгновенно...
Я с букетами пышными
их приходил хоронить
в октябре под дожди
и Шопена.
Умирали беззвучно
в поспешно-кромешных делах,
в запотелых словах,
смутных жестах и звуках случайных,
на футболах, рыбалках,
в раздумьях, бездумьях, деньгах,
в стылых, как Заполярье,
молчаньях.
Умирали в постели,
со мной благодарно простясь,
иль взорвавшись в толпе,
долго корчась от боли,
замирали с улыбкой,
к востоку лицом обратясь,
мои страсти-мордасти-напасти –
любови.
* * *
Что-то жизнь со мною напутала -
Не случился с ней унисон…
Треск моторов и блик компьютера
В клочья мой разодрали сон.
В стылом мареве все растаяло -
И божественный звук, и мат,
И любовь, и эпоха Сталина,
Буйный август и талый март.
От того ль мне такое кажется,
Что не выспался и продрог?..
Все уладится, все уляжется
Серым гравием у дорог.
Успокоятся над подмостками
Дым и красная круговерть…
Перед буйными перекрестками
Разминутся любовь и смерть.
Все забудется, переменится,
Будет лето взамен зимы,
В пыль и крошево перемелются
Звезды, звуки, рассветы... Мы.
ДОМ ВОЗЛЕ ОЗЕРА
Ни Торы, ни Корана,
Ни Писания.
Ни женских рук, ни губ,
Ни воя пуль и мин.
Дом возле озера,
Октябрь, Пенсильвания…
От самого себя -
Пять тысяч миль.
Камин трещит,
По окнам ливень лупит,
Уходит вечер,
Сенбернар у ног.
Я враг себе -
И он меня не любит.
Кто прав, кто нет,
Пусть нас рассудит бог.
И нужно мне
Всего чуть-чуть для счастья:
Дом возле озера,
Октябрь и я – ничей,
И чтобы дождь
Сто лет не прекращался,
И кофе, черт возьми,
Погорячей!
* * *
Запах «Красной Москвы», бретельки
Под ладонью сквозь красный шелк…
В сельском клубе на дискотеке
Был не медленный танец – шок.
На глаза скользнувшая прядка
Десять жизней тому назад...
В мире юности и упадка
Облетает колхозный сад.
Хоть сто раз застрелись, хоть спейся -
Наваждение, кабала:
Как осколок у кромки сердца,
Она в каждой потом была.
Вспыхнут в памяти – нож по жести:
Над обрывом речным - костры,
Стон под утро, слова и жесты
Смуглой женщины из Нью-Джерси,
Пальцы бруклинской медсестры,
Снег над городом, электричка,
Плющ по стенке в ее дворе -
То ль танцовщица, то ль певичка,
Начинающая алкоголичка
Из подвальчика-кабаре,
Лунный всполох над кромкой леса
И букетик на три цветка -
Рыжий ангел с глазами беса,
Авангардная поэтесса
Из приморского городка…
Осень та все никак не кончится -
Среди рощ поредевших корчится
В закоулке глухом Земли…
Окна – наглухо, стихли песни.
Знать не знаю: с кем, где и есть ли…
Все под Богом мы. Мало ли…
По кому же грустится-бредится?..
Все крошится – гранит и сталь.
Так не дай мне, Господь, с ней встретиться,
ОБ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ЖЕНСКОЙ
КРАСОТЫ
И надо ж было ляпнуть (вот кретин!):
«Ты, Жанка, фейсом не Шехерезада,
Зато другое у тебя - тротил,
К примеру, форма бедер. Проще – зада».
Иное дело – Таня... Хороша!
Я чувством к ней, как танком разворочен...
Еще у Жанки золото – душа
И бес в зрачках. Но это мелочь, впрочем.
Ей звездным часом был мой комплимент:
«На курсе нет тебя грудастей, Жанка!»
И память сердца – солнечный момент,
Когда под локоть взял кудрявый мент:
«Пройдемте, интересная гражданка...»
Шумело море, падала листва,
У Жанки жизнь прошла разнообразно...
И было даже в ней однажды два,
Во сне, но - сногсшибательных оргазма!
Амур ни в жисть не экономил стрел,
Под их расстрел шли тьмы и тьмы поклонниц...
Ах, да! Еще на пляже так смотрел
То ли якут, то ли, вообще, японец!
------------------------------------------
Пришел с работы. Кошку покормил.
Открыл окно: весенний вечер – диво!
Как здорово устроен этот мир!
Но все-таки чуть-чуть несправедливо.
Рубиновым браслетом отблестев,
Издох закат. Еще один – и ладно!
Узоры фар в ночном пространстве стен,
И слепнет память – пятна, пятна, пятна…
Всю жизнь влюблялся я в красивых стерв,
И чем оно закончилось – понятно…
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Суббота, 31.03.2012, 18:22 | Сообщение # 68 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 65
МОЙ ГОРОД
Мой город стоит лицом на восток,
мой город встречает рассвет.
Мой город – дрянной проходной монолог,
но лучшего города нет.
Я никогда его не предавал,
а он меня – сотни раз.
С рельсов столкнув, не узнавал,
окнами втискивал в грязь.
Здесь дождь напоказ стреляет в глаза.
Здесь даже солнце кричит.
Здесь все поклоняются образам,
каменным, как врачи.
Их никогда не учили лгать –
они родились такими.
Это в крови – до конца добивать,
не называя имени.
Есть и архангелы – души невинные,
есть даже чудо-таланты,
но всех покупают за рубль с полтиной
дряхленькие дилетанты.
Семьи в достатке, жизнь – изобилие,
сердца до предела размякли...
Сколько же, милые, вы заплатили им,
чтобы молчали, не вякали?
А вот – те, кто дохнет от передвижения,
их души – в клетках из стали.
Люди звереют от напряжения.
Люди, что мирно спали...
Мой город не любит, когда светло,
он с ночью ведет игру.
Мой город плюёт на понятие «Зло»,
хотя равнодушен к Добру.
Мой город любовь поднимает на смех,
мой город – дешёвый фальцет.
Мой город – самый паршивый из всех...
Но лучшего города нет.
ГОРБОГОРОД
Наш гордый город снова горбится с утра...
На горле города клеймом – девизы крыс.
Все чародеи родились – не жди добра.
Здесь все капканы для тебя – поберегись.
Печать печали, песен плесень-пессимизм...
Цена сценарию судьбы – с полтиной хрен.
И даже если посещает альтруизм,
его развеет резкий ветер перемен.
По радио порадуют парадом хит-попсы:
так шарм шарманщикам раскрутка придаёт.
Потом попросят вежливо перевести часы –
сперва на час назад, затем на час вперёд.
Удачу выудить, день в деньги превращать –
конечно же легко, коль можешь в масть попасть.
Лесть доблестью блестит, чтоб правду извращать:
не приукрасить тут, а там не приукрасть.
Обрядов ряд подкинет много свежих дат:
за грузом грусти – разных праздников пора.
Но ночь пройдёт – опять к утру не похмелят.
И гордый город вечно горбится с утра...
В ГОРОДЕ АЛЛЕГОРИЙ
В городе аллегорий
не каждый бы смог оказаться.
Инстинктов тут институт
давно изучает вопрос –
как от тумана ума
до триумфа ума добраться,
чтоб благородства город
в сознании нашем возрос.
Как из авантюристов
юристов сделать правдивых,
как из бригады гадов
род благородный взрастить,
из водочно-винных свинов
сделать людей красивых,
для непримиримых прим
в удобство добро превратить.
В городе аллегорий
творчества храм обустроят.
Вход – по секретному коду
для тех, кто вникает в прогресс.
Створ ворот творчества вмиг,
как по команде, закроют,
если увидят, что вор
в рот ворот тихонько полез.
Знание смены знамений
профессорам помогает –
в городе аллегорий
умений меняют акцент.
А к скважине важных идей
вновь аппарат подключают –
и он выдаёт на экран
единственно верный рецепт.
Чтоб месть не вместила душа,
когда ты с унынием дружишь,
чтоб не украдкою радость,
а даром отрады была.
И на ладони ты знак тайной истины
вмиг обнаружишь,
если для линий ладонь
станет внезапно мала.
В городе аллегорий
горю никак не ужиться.
Лет високосных сок
не косит всех пьющих стихи.
И аспиранты пера
прилежно продолжат учиться
умению профессоров
в мораль переплавить грехи.
ЗАВТРА
Завтра будет ясно.
Не грусти напрасно.
Завтра поменяют правила игры.
Там – убьют интригу.
Здесь – захлопнут книгу.
Только ты не бойся – все к тебе добры.
Спички, сигареты
улетели в лето.
А зиме достались водка да вино.
А весна и осень
ни о чём не просят:
ведь они под кайфом – им-то всё равно.
Нервы – не из стали.
Авторы устали.
Им сегодня надо просто отдохнуть.
Этот вечер лечит.
Завтра будет легче.
Завтра – свежий ветер. Завтра – новый путь.
Завтра будет точным.
Завтра будет срочным.
Отправляйте письма – все они дойдут.
Убирайте маски,
забывайте сказки,
сказочников тоже – им не место тут.
Сказки исчезают.
Самолёты тают.
Передай приветы взлётной полосе...
Уходи достойно.
Засыпай спокойно.
Завтра будет лучше – выиграют все...
ВЕЧНОСТЬ
Я стою среди шума
разных мелких и крупных событий.
Я давно пережил состояние сюрреализма.
И мне нет больше дела
до великих научных открытий.
И меня авангард не волнует – в нём дух атавизма.
Я всегда генерал, я всегда рядовой
повсеместно,
без конца и начала, без гримас суеты многоточий.
Я же помню, как каждый пытался
занять своё место –
все мы очень старались, но у нас получалось не очень.
Я ведь помню о том, как вручали
обильно награды
тем, кто в книжечках жизни мусолил листочки-страницы...
Я стою среди леса,
которому лет – миллиарды.
Здесь никто не умрёт и никто никогда не родится.
Сколько можно твердить о возможностях
вновь воплощаться?
Сколько можно купаться в астрале сердец человечьих?
Сколько можно опять уходить
и опять возвращаться,
не поняв, что ты страшно, безумно, загадочно вечен?
Мир един, когда плачет или
бездумно смеётся.
Так зачем сочинять массу глупых, ненужных пародий?
Всех нас нет –
и никто никогда никуда не вернётся.
Все мы есть –
и никто никогда никуда не уходит.
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Суббота, 31.03.2012, 20:09 | Сообщение # 69 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 66
1.
От слова декаданс
меня раздваивает.
Раз-и наступает транс,
два-печальный dance.
Атмосфера безнадежного настроения,
к окружающей жизни презрение.
Обнадеживает индивидуализм,
но в целом всё-пессимизм.
Порок на троне, культ цветов из зла,
Рембо, Бодлер вознесли эпоху на облака.
Надо сказать - безвременно,
слишком рано поколение потеряно.
Сизый дым из длинных мундштуков,
их дамы в плену серебрянных мехов.
Cкука...боже, какая кругом скука...
черно-белое кино в глазах без звука.
К условностям нарочитое пренебрежение,
но всё по-прежнему ненасытное томление.
Совместить несовместимость можно,
если молчать, или говорить непонятно,
осторожно перебирая пряди волос,
или загадочно смотреть не в глаза,
а потом непонятно запеть,
потому, что тогда остаётся думать всё, что угодно,
не вдаваясь в смысл действия, фразы, слова.
Любовь при этом танцует печальный танец,
сама с собой. Абсент разъединяет пьяниц.
Ты сам не свой. И вообщем-то ничей.
Вот так теряется смысл. И поколение людей.
2.
Серые здания ждут вечера,
когда зажгутся фонари,
и до самой зари им будет весело.
На окнах раздвинут шторы,
и в комнатах станет светлее,
наконец прекратятся споры
уставшего семейства
по поводу ужина и мирового устройства.
Тем временем лужи на улице
превращаются в зеркала для самих домов,
не замечающих обывателей, их раскрытых ртов,
и мечтающих об отдыхе от дневных шумов.
Но это еще не отдых.
Предстоит очередная порция на несколько часов
наблюдения за проявлениями людских пороков,
затем несколько всплесков слабых шорохов,
вскриков, скрипов, световых всполохов,
и застывает долгожданная тишина.
Прилипая к стенам и окнам, она
заключает в объятия весь мир,
и дома обретают покой на короткий миг.
Утро.
Опять скрип, всхлип, шуршанье постели,
запахи кофе, стук дверей, телефона трели,
из стен домов выдавливаются фигуры персонажей снов,
вновь сотрясая мир до самых его основ.
Гаснут фонари,
приходит время дневной гари,
и для домов наступает время страданий.
3.
Пустота, пустота
окружила меня.
Пустота внутри,
пустота снаружи,
и не видно не зги
на вселенской стуже.
Пустота бела
пустота черна
пустота до дна
пустота полна.
Чтоб понять пустоту,
надо стать пустым,
и принять простоту
основных истин.
В их глубине пустота пустот.
Из пустоты возник Тот,
кто наполнил тебя,
кто превратил пустоту
в подобие своего Я.
Пустота, пустота,
как снег мягка.
Пустота, пустота,
как твердь жестка.
Пустота, пустота,
как свет ярка.
Пустота, пустота,
как ночь черна.
И посреди пустоты-я,
как зеркало бытия.
3.
Перебирая клавиши рояля,
руки, сами того не понимая,
отрываются от осознания,
и погружаются в пучину мироздания.
Я тону, плыву, кричу, и плачу,
я лечу, пробегаю по тучам,
я в лесу, взбираюсь по кручам
а потом молчу, и не могу иначе.
В душе разворачиваются спирали,
в них ноты распускаются цветами,
и вижу уже не глазами,
а всем нутром, раскрывая сознание.
Клавиши хранят прикосновения рук,
как клавиши души-причастие судьб,
тех, что волновали своею игрой,
как пальцы, что мечутся в поиске
нужных нот, и они маршируют в строй,
записанные значками, словно листва
от дуновения ветра кричит: Ой,
когда ветер срывает ее с ветвей.
Обнаженный звук,
столь печальный минор,
переходит вдруг
на бравурный мажор,
рассыпаются трели,
раскрываются двери,
ты входишь, глазам не веря,
в зал, где играют виолончели,
музыка переходит в акварели,
написано в авангардной манере,
потом ты сидишь на стуле,
черно-белый рояль,
клавиши выстроены в ряд,
кто-то там, наверху, нажимает педаль,
и уже ничего тебе не жаль,
потому, что мелодия-это ты,
клавиши - лишь хранители судьбы.
4.
У лета приметы улёта
к морю жителей равнин,
где каждый гражданин
желает солнца и света.
Еще примета у лета-
женские чары согреты.
Наряды говорят про это.
И в целом настроение приподнятое.
Также заметил, что в жару
порою я хочу зиму.
Перегретые мозги
желают больше темноты.
Фрукты прохладны и свежи,
плоды их сладки и нежны.
Вечером, луна выплывает небрежно,
совершая променад вдоль набережной.
Лето пора
переездов,
перелетов
туда,
где стерпится,
слюбится,
смирится,
где каждый шаг
полон прав
быть не в попад,
где закат
замедляет шаг
превращаясь в шар,
где восход
манит на восток,
где море море
прекрасное
синее
соленое
пеною слоённое,
брызгами бурное,
а по утрам спокойное
бирюзово-зеленое.
Песчаный пляж
есть кремниевая долина.
Куда не ляг,
тебя везде обнимут
бархатный песок
и волна наискосок.
Истории лета-
искреннее нету.
Солнце жгёт руку
воспоминаниями тел.
То ли это марева сон,
то ли дальше не хватает слов.
Вскоре придет август,
как вершина творчества,
и тихой поступью грусть
будет сыпать желтыми листьями осени.
Истории лета отойдут в прошлое,
остануться согревать зимнескучное.
5.
Для чего сотворен человек -
задача до скончания лет.
Для одних ответ прост:
не сотворен, а появился в результате химических реакций организма,
слияния молекул, в результате чего рост,
вес и прочая, есть действие случая.
То есть, ответственности никакой-
родился, поел, и в сырую землю на покой,
и задачи бытия сведены до минимализма.
Для других всё сложнее:-
и хочется, не думая о непонятном, жить,
и вместе с тем, душа не даёт спокойно глаза закрыть:
то бог мерещится, то мысли устремляются ввысь,
туда, где за предельной чертой,
надеемся узнать более, чем за пограничной рекой.
Сотворен для решения задач по своему обожествлению,
или для успешного производства удобрения,
но последнее не вызывает моего одобрения.
Хотелось бы думать о себе,
как о некоем символе любви и добра,
как о высшей точке творения,
совершенном сосуде одухотворения.
Хотелось бы знать о себе,
что цель жизни не в простом проживании,
не только в еде, кровати, частей тела одевании,
а в непростом постижении смысла как такового,
в сомнениях и радостях,
в приобретениях и потерях,
что всё вместе даёт вкус жизни, ее познание,
чтобы не стыдно было вернуться к новым начинаниям
потом, ещё раз, попробовать улучшить себя,
и окружающее нас пространство,
своей кистью нарисовать новое убранство,
привнести мудрость и милосердие,
проявить спокойное усердие,
понять того, кто вызывает сомнение,
проявлять к родителям уважение,
замедлить процессы старения,
избежать ложного наваждения,
стать частью творения,
быть еденицой сознания,
да, и любить до изнеможения.
Любовь, как бесконечный процесс созидания.
Это моё возвание к жизни, к людям,
это моё обращение ко всем, кто читал и слушал,
к тем, кто сомневался и думал,
к тем, кто падал и плакал,
кто вставал и шел рядом,
кто терял и обретал,
кто получал и отдавал,
к тем, кого жизнь била,
и к тем, кому она была мила,
к тем, кто боялся плыть,
но искал свой миг:
Я все-таки Сотворён,
я был не случайно рождён,
я вместе со всеми прошел свой путь,
не раз был прощён, и не всегда мог уснуть,
иногда был неправ, и тогда погружался во мрак,
был любим и любил, и всегда был рад жить.
Ведь Сотворение предполагает совместное Творение.
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Суббота, 31.03.2012, 20:44 | Сообщение # 70 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 67
* * *
От счастья занялась, как от пожара.
Неужто – да… и встреча эта – та?
Неужто – пара, пара, пара, пара!
Меня не звать! – Я счастьем занята!
Возможно, недостойно и преступно…
Но, ради Бога, только ты не сглазь!
Я нынче для сигналов недоступна.
Я занята! – Я счастьем занялась!
От берегов я, не моргнув, отчалю.
Всё – через край… и я перелилась.
Я больше за себя не отвечаю!
Я занята! – Я счастьем занялась!
* * *
Во взгляде твоем желанье –
Сильней, чем земли тяготенье.
И в нашем любом касанье –
Одно кровообращенье.
Пульс – громче пальбы ружей.
Слетает одежд накипь.
Сплетаюсь с тобой снаружи,
Врастаю в тебя с изнанки.
В без-тактной игре метаний,
В несбыточном счастье муки
Смешались слова, колени,
Язык, и губы, и руки...
И, больше нигде не вмещаясь,
Друг другу себя исторгнув,
Забывшись, летим в Вечность
Под песни моих стонов.
* * *
Сквозь космос несусь из глубин временных – и вовне.
Мой шаг – шире паха.
Я – та черепаха, что тащит китов на спине,
Я – та черепаха.
На мне – три кита этот мир, водрузив, понесли,
Несут, как на блюде,
Где бегают прямо у самого края Земли
Бездумные люди.
Но цирк этот самый, небесный, затеян не мной,
И адрес – неведом.
И купол небесный сползает с тарелки земной
И тащится следом.
А мне – удержать, добежать, сохранить, донести –
Ни вздоха, ни «аха»:
Легла впереди – бесконечность длиною пути,
А я – черепаха!
Водопад
Почти внутри, совсем вплотную, рядом,
Я в потрясенье Рейнским водопадом.
Семнадцать тысяч лет могучим станом
Он – весь навыхлест, в танце неустанном.
Ежесекундно извергая тонны,
Со страстью месит массы – рёв и стоны…
Неиссякаем в нетерпенье пенья,
И воздух весь – в испарине и пене.
Разгул, почище мотовства и пьянства.
Вот это – мощь! Вот это – постоянство!
Я вся поражена любовным ядом,
И всех теперь сверяю – с водопадом!..
* * *
Врут, что любовь рассудочней с годами.
Вот затопила – и не усмиришь…
И, распластав себя над городами,
Сцепились мы мостом Москва – Париж.
Сезоны не сошлись, ты посмотри же –
Москва в снегу, Париж уже в траве!
Но ты спешишь ко мне – домой в Париже,
И я бегу к тебе – домой, в Москве.
Звонок – и припадём как можно ближе:
– Какие мысли бродят в голове?
– Как день твой пролетел в твоём Париже?
– И где металась ты в своей Москве?
А я услышу и почти увижу
Твой дом, детей… в окошке – шум ветвей…
Вот «скорая» завыла по Парижу…
Другая вторит ей – уже в Москве.
Где берега нам – те ли или эти?
И ждать чего – срастёмся или, нет?..
Но знаешь, ведь стихии – те же дети.
Нам и за них с тобой держать ответ.
Так как же быть – скорбеть плакучей ивой?
Или – лавина, паводок, аврал?..
А может – умереть такой счастливой,
Какой ещё никто не умирал?!.
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Суббота, 31.03.2012, 21:34 | Сообщение # 71 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 68
В лесу
В густом лесу найду отраду
На солнце выцветшим глазам.
Подарит лес свою прохладу,
Я волю дам своим слезам.
Протяжно-гулко, басовито
Жужжит в траве бродяга-шмель.
Корнями старыми разрыта
Тропа, где притаилась ель.
В ручье, звенящем у березы,
Качаясь, стелется трава.
Искрятся брызги – чьи-то слезы.
Слегка кружится голова.
Я подружусь в лесу с осиной,
Развешу листья на ветру.
И буду ночью терпкой, длинной
Ронять иссохшую кору.
И путник, выдохшись от зноя,
В тени моей испьёт покой.
Вдыхать мы будем только двое
Смолисто-чистый дух лесной.
МС
Пожертвуй капельку удачи,
Границы счастья велики.
А я робка, боюсь и плачу,
Поддержку жду чужой руки.
Больший и сильный, ты спокоен,
В своих поступках тверд и смел.
Мой дом едва ль тебя достоин,
Плита и кухня – мой удел.
И жаждой жизни неуемной
Делясь со встреченным в пути,
Ты остаешься тихим, скромным
В святом обличье простоты.
С тобою рядом – сил в избытке!
Ты – электрический заряд.
Мой тонус вялый, бледный, хлипкий
Поддерживать с усмешкой рад.
Где взять энергию такую,
Чтоб горы без тебя сдвигать?
Боюсь и плачу, не рискую
Ходить одна, смотреть, дышать…
Мой милый, без тебя мне грустно,
И в доме как-то зябко, пусто.
В обыденной и пестрой суете
Проходит день, подаренный тебе.
И входит жизнь в размеренное русло,
Стирая штрих не обогретый чувства.
Весеннее
От серо-махровой
обыденной скуки
беру лист бумаги
и кисточку в руки.
Рисую стихами,
а краски так ярки!
Румяные едут
на ферму доярки.
Чернеет дорога,
петляя в осоке.
Поет о любви
чей-то голос высокий.
Кругом голубое -
в канавах и лужах.
Порывистый ветер
с весной ранней дружен.
Играет над полем,
струится, прозрачный.
И свежесть лесную
несет в домик дачный.
Суров и дик
Приди ко мне, суров и дик,
Так, как всегда, в последний миг,
Когда в домах зажжется свет,
Когда ключа от дома нет.
Все будет снова невпопад,
Короче лето во сто крат,
Холодный дождь кому-то в дар,
Такси спешащие, но в парк.
Наш вечер будет молчалив,
Лиловый отблеск в вазе слив,
И кофе черного пятно
В безбрежной чашке скроет дно.
Я подарю тебе любовь,
Чтоб ярко-красной стала кровь,
Жемчужно-белый на зубах
Улыбка обрела размах.
Сливовый сумрак впустит ночь.
Мы будем сон в ступе толочь.
Суровых, диких дней черед
Спустя столетия придет.
Тест-драйв
По просторам,
по угорам,
зеленеющим полям
Пробегу скользящим взором,
Оторвавшись от руля.
Вдаль дорога рвется,
вьется,
Ветра шум и шелест шин.
Пусть гаишник придерется!
Пару
обгоню машин.
Скорость! Гордость!
Чувств не в меру!
В баке шелловский бензин.
На тест-драйве я проверю
Новенький
Меган Экстрим.
|
| |
| |
| stogarov | Дата: Воскресенье, 01.04.2012, 19:34 | Сообщение # 72 |
|
Подполковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 212
Статус: Offline
| Участник номер 69
ГАДАЛКА
Высохшая,тощая как палка,
с вековечной скорбью на лице,
ты стоишь как старая гадалка,
женщина в потёртом пальтеце.
В сторону глаза свои скосила,
плотно сжался тонкогубый рот.
Неужели есть такая сила,
что тебя от вечности спасёт ?
Тишина,лениво шевельнулась
тень на листьяхцвета янтаря.
Может там,откуда ты вернулась,
всё ещё дымят концлагеря ?
Может быть,твоих сестёр и братьев
топят там как бешеных собак,
и клинок с неистовым проклятьем
над тобой заносит гайдамак.
Мир ли светлый впереди ты видишь
или сына обгорелый труп ?
Твой картавый полумёртвый идиш
как слюна соскальзывает с губ.
***
Я ощутил родство между собой
и кладбищемеврейским в Кишинёве,
как будто пробудился голос крови
и взвыл Иерихонскою трубой.
И Театральный переулок мой
забыть навечно не хватает силы:
кружат над ним знакомые могилы,
как ласточки - и летом и зимой.
Из эмигрантской дали грозовой
спускаюсь вниз - по снам,как по ступеням,
в осенний сад,к таинственным растеньям,
где не поймёшь,кто мёртвый,кто живой.
***
Я судьбу ломаю о колено,
ничего не чувствуя почти.
Словно имя древнее Елена
загорелось на моём пути.
Или летней золотой порою
на исходе сорока годов
захотело моё сердце в Трою,
эту матерь мёртвых городов.
Боли нет в прощанье запоздалом
и надежды не заметно в нём.
Жизнь как будто небо над вокзалом
залита серебряным огнём.
***
Так исчезло мое поколенье,
расползлось как прогнившая ткань.
Словно третье стоит отделенье,
наша хмурая Тьмутаракань...
Только ветер в кустах шевелится,
бормоча всякий вздор, как старик
И секунду какую-то длится
полуночный разбойничий крик
И с великой планеты Разлуки,
из утробы ее ледяной,
привидения,тени и звуки,
прилетают для встречи со мной
***
Умирают осенние травы,
не кричат,обезумев,скворцы.
Как осколки разбитой державы,
мчатся листья в чужие концы.
Молчаливое время распада,
чья походка как ночь тяжела.
Хорошо, если сердцу не надо
ни восторга,ни страсти,ни зла.
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Вторник, 03.04.2012, 03:05 | Сообщение # 73 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 73
* * *
...В сорок шестом мы с бабкой побирались. Голод
шагал Тамбовщиной, спускался по Хопру.
А впереди него бежали вошь и крысы. Мы – за ними:
подальше от Русанова, от скрежета проклятых крупорушек,
забывших о крупе, – в них ворошился тлен
речных ракушек; от акаций, с которых были содраны стручки
с зародышами зёрен; от стропил с клоками дотлевающей соломы –
оставшимся коровам их набивали в рот, чтоб те могли жевать.
Так не давали помереть скоту: подвешивали в хлеве
где на ремнях, где просто на верёвках – скотина подыхала на весу,
с торчащей изо рта седой соломой.
Вода в прудах смердила. Мы зашли попить. Дверей
никто не запирал – зачем? И в чисто прибранной избе
лежали трое: бабка, мать и внук. Они смотрели
на нас с полатей, в сраме испражнений.
Не двигаясь. Лежали и смотрели. И у них
был этот взгляд – уже поверх страданий,
с нелепым удивлением – за что?
Мы тихо вышли.
Я не знал, за что. И никогда, наверно, не узнаю…
* * *
…Но как же, бог ты мой, я леденел в восторге,
когда заполучал в потливую ладонь
слюнявку-петуха из лавки при райторге
и смаковал его химическую вонь!
Как обмер и ослеп от царственной обновки,
когда в ответ на стук нам кинули штаны
(я с бабкой в этот год кусочничал в Терновке),
и я в них утонул на две мои длины!
Родные, всё прошло. Все радости опресли.
В моих календарях теперь одно число.
Но если бы опять, но если б только, если!..
И чтобы те штаны, и химией несло.
И чтоб моя страна детей своих искала
и прижималась к ним от слёз распухшим ртом…
А после, одарив слюнявками, ласкала,
как не ласкала никогда потом.
* * *
Лейтенантской весёлой походкой
и подковками тонко звеня,
я ходил по земле моей кроткой,
благодарно носившей меня.
Рыбы плавали, птицы летали.
Ах, деревья и травы цвели...
Невозможного мира детали
разбегались до края земли.
А в мордовской глуши Мелекесса
я и сам ненароком летал:
что во мне настоящего веса?
Лишь душа да подковок металл.
И хорошая девушка Люда
мне махала рукой из окна –
из судьбы, из незнанья… оттуда,
где поныне всё машет она.
* * *
Любимая, ты знаешь эти дни,
когда живёшь, от счастья обмирая:
с такими небесами, что взгляни –
и разглядишь со дна предместья рая.
-
С утра припёк, к полудню оводá.
Потом кипенье гроз за Каблучками.
И видно, как они идут сюда,
сверкая лупоглазыми очками.
-
Любимая, всё в мире как с тобой:
провисли сливы и уже буреют.
Соседский кот выходит на разбой,
и серафимы ласточками реют.
-
Любимая, мы долго будем жить.
Потом умрём, но вместе и не скоро.
И скажем, где нас рядом положить –
там, где тебя зарыли, у забора.
* * *
Спи, моя тихая, спи, моя кроткая.
Это ночные дожди
ходят проулком гусиной походкою.
Только ты к ним не ходи.
-
Это твой воздух над садом шатается,
рвётся и катится вниз.
Пусть его, милая, пусть он катается.
Ты в эту тьму не тянись.
-
Это грачи завозились спросонья
у родников, на ветле.
Спи, моя светлая. Спи, моя доня.
Ночь на огромной земле.
-
Спи без меня под приокскою глиною.
Что я с моею виной?
Страшная-страшная, длинная-длинная,
жизнь моя ходит за мной.
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Вторник, 03.04.2012, 03:22 | Сообщение # 74 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 74
Норах.
Коровий дым:
Здесь скот пасет Лодочник-Солдат.
Переправь, Норах, переправь
назад.
Я жгу Тебе коров,
Трехликий Бог, меня пасешь Ты,
как других.
Прошу, живых спаси.
Горят корысти кровью.
Собери всех в ряд,
Молю тебя, Солдат!
Течет наша слеза.
Гофрит как печный дым.
Горит. Его я усмирил в горниле
человечьем. И нечем мне
гасить.
Солдат, когда-то
ты затушил поджогов пламя
целительной водой - наградой нам,
Твоею волей.
Мы тонем:
Поторопись, Норах!
Иначе будет пуст Теват.
Магистр переправ, поторопись.
Все заново сожги
и затопи. Отбрось назад.
Позволь нам обрести
Твой Сад, Солдат.
Послушай, мой Норах!
Преградою не будет Илан-даг
для днища Твоего Ковчега.
Приди, Noah.
Приди. Noah.
Родной дом.
Екатерине Петруниной.
Кажется, сотни сов
разметали клювами крылья синиц,
лежащих отдельно от уморенных птиц,
кормящих всех хищных, что вышли из наших глубин -
Поставь мне систему, мудрая птица Сирин,
из молний, торнадо, родных домов -
Я клятвенно обещаю отдать по ту сторону снов
свой долг тебе, подземная пташка.
Облик твой человеч, вкруг головы нимб,
один раз спой мне, моя птица глубин!
Сиренев твой хвост, пурпурна тоска,
дорожкой сплошь алой стелится весна,
которую принесла ты мне на хвосте,
ничейная птица Сирин.
Бедой отзовется неверующим звон,
неверно-тоскливый твой птичий слог.
Пробудит неспящего от яви слов -
проглоти мою явь, пока она не сказана мной;
я грежу весною теперь.
Его дом таков:
вольнолетящим желудям отдал крышу,
стены - корни в себя вплетают.
Лесной нищий! Привет, лесной нищий!
Ты желудям отдал кровлю, я слышал,
корням дал пожрать в стенах стыки,
а пол весь изъели вредители.
Куда же это годится?
Ты сам-то жив и здоров?
Да и стоит этот дом неудачно:
Лесной высвет твое пространство -
прогал там, где летают мыши.
Бродит микотиновый транспорт
парою метров ниже -
подтачивает дубов корни насмерть:
над домом твоим высоко качаются
дубов тяжелые шатаются,
опасные, я слышал, мачты.
Ты сад называешь "площадью":
у всех сад усеян цветами,
а площадь - из камня и стали.
Ну а твоя "площадь" - усилена ростками,
усилена ростками,
сорняками, ростками,
ростками бесполезными
засеяна бесполезная "площадь"!
Отвечаешь: не знаю.
Ты мне отвечаешь: не знаю,
я слепой. Сорняки для меня - то же,
что и букеты пышных соцветий.
На закате лет, на обрыве столетья
цветут они - все тем же летом,
каким цвели в далеком году,
когда глаз еще не коснулись ветви,
которые шипами были одеты:
с тех пор я дома не покидал.
Тогда я спросил:
где ты? Грезишь ли будущим теплым,
живешь ли во тьме лета,
отъявшего зубы от десен,
забравшего вежды, ослепившего ночью?
И он мне ответил:
я - дом мой. Ни единой лишней тут вещи;
Они все - мои старые члены.
На стенах все трещинки - вещие.
Остальное - давно уж истлело.
Тебе не понять, видящему,
сколько в сорняках моих лета -
скрыто в сорняках моих лето,
в сорняках моих лето,
лето, лета, сокрытая Лета -
кричало вослед мое эхо.
Чужие брега.
К другой стороне пробиваясь, он,
вывернутыйнаружураспахнутый,
желал ручьев из разрытых курганов -
несомый ими счастливец быстрее достиг бы
другого брега себя самого.
Беспредметно, старательно, истово
он пред камышами заискивал,
каменел над рекой, нависающий -
смыкающий побережья - не взморий морских,
но крутояров людских достигая.
Других берегов их самих.
Травма лодыжки, искусное дыхание в тело,
распластанное на песке: спорадическая заполненность,
лапидарно-каталептическая неотъемлемость,
расстегнутые под коленом кюлоты,
сбуробленные прибоями рек
на других - его-твоих - берегах.
Портрет в песочных тонах.
Вода все глубже и непроходимее ил.
По горло в воде застыл -
Тантал.
Последний коралловый шаг.
На другом берегу - раненный.
Истинно, на дороге к обрыву заката,
ласкалась на-поводке-ведомая, кем-то
нежданно подкинутая, выкинутая,
красовалась в лучах ярких лун заплатка,
его самого так долго ведущая
на - других, чужих - берега.
Зацепиться на плаву легче,
за неосязаемых трав нечто:
добиранье ему так вечней.
Да и река уж может быть кончится
- на других, чужих берегах.
Nevermore.
Твоя ночь тебя скрывает, ворон.
Поцелуй крыла твоего даёт утешенье, ворон.
Никогда не паришь ты над кораблями,
От Аида до Паллады устелен скорбями путь...
Не забудь Аполлона весть, ворон, не забудь.
Мором ляжет тень от твоих крылов, ворон.
Стражи твои - смута и мрак, ворон.
Властитель твой надел креп,
Отныне венка поверх черный флаг реет...
Чумной ветер в Его чреве веет, в моем чреве.
Побежим к морю, куда не летает ворон!
Ляжем на берег, где не садится ворон!
Глас Аполлона взревёт с небес,
Без веронадежды, но полон горя:
"Ты морю не верь, не верь в море!"
Ты покоришься богу, прилетит ворон.
Надежду и глаза твои склюет ворон.
Зажмурюсь один на безмолвном бреге...
Я не слышу Аполлона, не чувствую мук,
В тишине один звук – его клюва стук.
|
| |
| |
| Dolgov | Дата: Вторник, 03.04.2012, 03:50 | Сообщение # 75 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 266
Статус: Offline
| Участник № 75
* * *
Я знаю вкус плода до завязи плода,
Не потому ли мне так сладостно и тошно?
А отказаться от героя нeвозможно -
Другие все не в счет, простите, господа
И дамы ихние... Такая мне звезда -
С Прекраснейшим вот так столкнуться ненарочно,
И сразу в яблочко, и оценить неложно
Со всей своей любви и дури, навсегда.
И бесполезны здесь и карты, и резоны,
Одна надежда на несвежие гормоны,
Которым муторно издалека бурлить,
И то - не хватит ли и на сто лет закваски?
Конечно, дальний жар не заменяет ласки,
Но сам-то дальний жар ничем не заменить.
19.06.2011
* * *
Я скучаю, но не тоскую,
Я уж как-то перетокую,
Просто знаки перетолкую,
Все увижу, чего и нет.
Не хотелось бы догадаться
До чего-то, чем не гордятся,
Неохота в конец абзаца
Из таких золотых тенет.
Пребывание на свободе,
Наконец, противно природе,
Ну, а так я при деле, вроде,
Даже если то дело - швах.
Да и что я теряю? Время?
Что же, лучше возиться с теми,
Кто не стоит и часа? Лень мне,
Будь что будет - хоть на словах.
01.08.2011
* * *
А довелось ведь насладиться
Прикосновеньем - хоть во сне...
Как повезло сегодня мне!
Как жалко было пробудиться -
И бух в реальность! Но водица
Вмиг испарилась на спине,
Недостает жары вовне,
Так внутрь заглянем! Пригодится
И этот сон, и те мечты,
В которых больше года ты,
Мой друг, такое вытворяешь,
Что постеснялся б наяву...
Я в этом, собственно, живу,
А ты о том и не мечтаешь.
04.08.2011
* * *
Слово "люблю" подходить здесь давно перестало,
То есть, конечно, люблю, это он ведь и есть,
За незнакомым лицом я его угадала
Или ошиблась, но поздно уже предпочесть
Что бы то ни было, проще оно или ближе,
Лучше-то нету, и весь мой балованный сказ.
"Не возжелай компромисса". Перловка пожиже -
Да, но ведь жемчуг не сваришь на жалкий заказ.
21.01.2012
* * *
Конечно, мой друг, не к спеху, подумаешь - жизнь проходит,
Подумаешь - белым прядям давно потеряли счет...
Сразу и чет, и нечет у судьбы не в заводе,
Штучных - по одиночке, фишку она сечет.
Только ошибка вышла - я-то с тобой всечасно,
А не рукой, так сердцем, - может, и не стряхнут.
Видно, мгновенье встречи было и впрямь прекрасно,
Вот и остановилось, даже привыкло тут.
29.03.2012
|
| |
| |
|
